В суд с иском к администра­ции Московского района столи­цы обратилась Алексеева (эта и другие фамилии изменены). Женщина просила признать за ней право на квартиру, в кото­рой много лет проживали ее дядя и тетя Раковы. Они умер­ли, не успев приватизировать свое жилье. Других родствен­ников, зарегистрированных в квартире, не оказалось. В заяв­лении Алексеева написала, что дядя и тетя якобы еще в 2003 году пригласили ее к себе жить, так как нуждались в уходе. А поскольку своего жилья у нее не было (с мужем отношения не заладились), она посели­лась у них. Однако брак с му­жем Алексеева расторгла толь­ко в январе 2006 года, после смерти тети. Это и другие об­стоятельства вызвали у суда сомнения.

Приглашенные на заседание в качестве свидетелей Семеновы - сестра Раковой и ее сын - заявили, что хоронили род­ственников на свои деньги, а Алексееву никогда в их квар­тире не видели. Более того, Семенова сообщила, что пос­ле смерти сестры к ней приез­жала Алексеева: забрала кви­танции на похоронные расходы и пообещала отдать половину денег после продажи кварти­ры. Для истицы это признание прозвучало как гром среди яс­ного неба. Суд отложил рас­смотрение дела и попросил сви­детельницу принести документ, подтверждающий родство.

Заключительное заседание суда прошло без истицы и ее представителя, они попроси­ли рассмотреть дело без их участия. И правильно сдела­ли. Потому что суд, изучив все обстоятельства, принял реше­ние в пользу администрации, которая предоставила кварти­ру нуждающемуся в улучше­нии жилищных условий оче­реднику.